Сидишь вот иногда, грустишь, думаешь — ну что поделаешь, вот такая вот я серая масса. Выпустишь наружу ложную ложновакуольку, фотосинтезируешь, попахиваешь чем-то формальдегидным. А тут мимо проходит кто-то, видит тебя, обнимает и говорит — ну что ты лежишь и грустишь? Ведь ты особенный! И булькаешь ему благодарно так, гладишь шушпальцей, оставляя ему на щеке влажный след признательности. А потом он уходит, а ты сидишь такой особенный, необычный, люминисцировать аж начинаешь. Пока ещё кто-то не проходит мимо, кто тоже тебя замечает. Вот он к тебе подходит, пинает в мембранку нежную, и говорит — что, особенным себя возомнил? Нас тут семь миллиардов таких особенных, пукающих-кушающих, и уходит после этих слов. А ты аж левитировать начинаешь от счастья. Подумать только! Семь миллиардов особенных, необыкновенных нас тут! И улетаешь. После тебя кто-то остаётся сидеть, но это уже не ты.